Жертвы совершенства
Есть у меня один приятель. Он из тех, слава Богу, редких мужчин, которые считают, что любить свою женщину можно, только если она выглядит на все сто. Всегда.
Я объясню, как это. Я давно наблюдаю за тем, как он живет, и не далее как позавчера мы опять до хрипоты спорили о «естественности», «неряшливости», «распущенности» и о любви вообще.
Он считает, что жена или подруга обязана прямо с утра, приняв душ, идти прямиком к зеркалу и делать подробный мейк-ап. Жена или подруга обязана передвигаться по дому только в красивых пеньюарах и лучше - да, на каблуках. Максимально подчеркивать свои достоинства. Женственность - это не просто наличие грудей, считает мой приятель. Женственность - это умение полностью реализовать для своего мужчины то, что дано природой, в любое время суток, и дома - в первую очередь.
«А то что же получается? - говорит он. - На выход-то она, конечно, накрашена, приодета, целлюлит прикрыт и животик утянут хитрыми колготками. И все для кого? Для других. А я что - не человек? Я тоже желаю видеть ее в полном соответствии. Я хороший муж. Я зарабатываю. Не гуляю. Все несу домой. Денег ей хватает. С какой стати тогда я, такой классный мужик, должен наблюдать, как она тащится мимо меня с опухшей физиономией, без стрелок на глазах, без лифчика и в моих старых тапках?
Я знаешь, как определяю, состоится у меня с женщиной или не состоится? Приглашаю к себе домой. Под вешалкой тапочки. Пара моих - сорок четвертый размер ноги. Такие большие и уютные. И изящные домашние туфельки на каблучках с игривой отделкой из перьев на стандартный женский тридцать восьмой. А сам смотрю, что обует. Сначала все лезут в «перья», конечно. Но я дальше смотрю. Второй ее визит, третий, пятый... Если, в конце концов, стала напяливать мои лыжи - все, до свидания, наша встреча была ошибкой».
Прикольный он парень, мой приятель. Кстати, правда, очень приличный муж. Я б не отказалась, чтоб мой умел так зарабатывать, так красиво дарить подарки по любому поводу и без, и он в самом деле даже ни с кем не флиртует. Всегда дома, когда положено. Если куда-то идти - то только с женой.
Я говорю: «Ты что, не будешь ее любить, если она глаза не подвела пару дней?» Он отвечает: «А если она для меня их не подвела - не стоит ли задуматься, любит ли она меня? Знает же, что мне нужно. Так почему бы и не сделать?»
Большая часть женщин, по его мнению, позорные распустехи. И я, кстати, тоже. Но я у него кореш, «свой парень». Он посмеивается надо мной, но сильно не поучает. Я расскажу, как это все у него вообще происходит.
Итак, Стас влюбляется в красивую стройную женщину и через положенное время приводит ее к себе жить с прицелом «может, и женюсь». И начинается муштра. Он вообще не переносит, так сказать, «изначальных вариантов». Он говорит: «Дорогая, все классно. Но вот если бы тебе еще похудеть и постричься...»
Далее он оплачивает абонемент в фитнес-клуб, покупает горы фруктов и ведет свою даму в хорошую парикмахерскую. В очень хорошую. За свой счет. Дальше - больше. Женщина красится у зеркала, а он стоит за плечом и дает советы. Тактично и ласково, никакого напряга - что вы! «Лучше так, а вот это - не надо, убери. Ну вот, ты стала еще красивее!»
Бдительное внимание к состоянию и качеству нижнего белья, косметики, шмоток. На это деньги выдаются всегда и сколько нужно. Ну, если, конечно, не зарываться. Причем Стас, эта зараза, так разбирается в модных тенденциях, что куда там гламурной кисе из женского глянца!
Он ласково «строит» женщину до тех пор, пока от нее не остается ни малейшего намека на ту, с которой он познакомился. Меняется все. Стиль, фигура, лицо (как можно больше косметики!), и результат всегда великолепен - хоть сейчас на подиум!
И вот в таком виде - «хоть сейчас на подиум» - она должна находиться постоянно. Иначе - смерть. Стас гундит и обвиняет ее в том, что она «распустилась». Он говорит торжественным голосом римского судии: «Женщина, имей самоуважение! У тебя столько достоинств - ты не имеешь права прятать их от меня под моими старыми футболками!»
Они были прекрасны, его женщины. Те, кто выдерживал, конечно. Нет, они были даже великолепны! Только вот похожи на кукол. Румяна, подводка, губы «а-ля Джоли». Стас показывает мне фото своей жены. Я помню ее еще по позапрошлому лету. Где же она? Где хамские кудряшки и цепкий взгляд веселого пацана? Кто эта женщина с идеально разрисованным лицом, затянутая везде, где можно, роскошными кружевами и улыбающаяся лакированным ртом?
«Это мы дома», - говорит он. - «Смотри, я плазму новую купил». «А это мы поехали летом в Бобровый Лог. Смотри, какая у нее здесь фигурка. А это мы в клубе».
Таких баб не бывает, говорю я ему. Она же страшная. Красивая, да. Но страшная. Потому, что не живая. Он говорит - баба это, прости, ты. Я вас, баб, уважаю. Что-то есть в вас... первобытное. Магия шаманов. Но мне-то нужны ЖЕНЩИНЫ. У меня, прости, не стоит, если у моей партнерши пузо вываливается.
Он говорит: "Вспомни историю, восточные культуры вспомни, Европу. Женщина всегда старалась украсить себя для... тогда это называлось господин, да. Но мы же умные, мы понимаем, что дело не в терминах, а в любви? Натаха, ты ведь понимаешь?"
Я понимаю...
"Вы, бабы, их за это ненавидите, - продолжает Стас. - Ненавидите тех Женщин, которые не забыли, как нужно. Они для вас - живой упрек. Вы оправдываетесь - хозяйство, дети, естественность, обязан меня всякую любить... Но это наглая психология паразита, Натаха. И вот вы видите такую женщину, которая не ленится делать себе и мужу красиво. И вы ее ненавидите. Потому что она такая же, как вы: дети, хозяйство, карьера и самореализация. И она как-то успевает ведь! Делать, как она, вам лень. А поскольку вы - бабы, то вы реализуете свое недовольство просто и по-бабьи - вы ее ненавидите".
Кстати, у него нет детей. И не будет, как он говорит. «Не чувствую необходимости продолжать себя. Если она захочет детей - я очень расстроюсь. Я ее очень-очень люблю. А придется разводиться».
Ему тридцать шесть, и он знает, что говорит. Он не бросается словами. Он разведется. Тем более, дети у него есть. От первых двух браков.
Автор: Наталья Кириченко
